― Недавно замечательная актриса Татьяна Доронина из художественного руководителя стала президентом МХАТа им. Горького, до нее Владимир Андреев стал президентом Театра Ермоловой... И я задумался: это же антиконституционно! Президентов должны выбирать. Вот я, если дойдет очередь, хочу, чтобы меня назначили премьер-министром подземного перехода на Триумфальной площади.

― Так вышло, что Александр Анатольевич Ширвиндт, который вел мой курс, стал художественным руководителем Театра сатиры как раз в год моего выпуска. И я была зачислена в его труппу. Начинала с большой интересной драматической роли — Кей Конвей в спектакле «Время и семья Конвей», его ставил тоже мой учитель Владимир Иванов. Были и другие предложения, но я от всего отказалась. И сейчас понимаю, что определило тогда мое решение. Имея в то время весьма туманное представление о предстоящей работе и театральном закулисье, театр я выбирала по модели отношений в семье: уважение, доверие, любовь, защищенность. Я шла не в театр, а к своему учителю, который меня знал, в меня верил, чувствовал мою индивидуальность, поддерживал, давал интересные роли. В работе не давил, не унижал, от него всегда исходило тепло, добро, уважение к человеку, к актерскому проявлению. Тогда я была совсем не дерзкая, а, скорее, трусиха...

― Я никогда не подводил театр. Я работал 25 спектаклей в месяц! А снимался по ночам: режиссеры меня ждали. Я никогда не подходил к Райкину и не отпрашивался на съемки. И никто и никогда вообще не знал о моих переодеваниях, никогда и никто этого не видел. Я очень не люблю, когда говорят: «Ой, ты, наверное, устаешь». Особенно когда молодые артисты говорят: «Вы знаете, я так устал, Максим Викторович». Я говорю: «Да ты что, правда?»

― На сцене Миронов тоже вечно становился объектом разных шуточек. Из-за смешливости его было легко расколоть. Доходило до того, что перед спектаклем Андрей Александрович спрашивал: «Где Державин?» И если выяснялось, что МихМих пошел в реквизиторский цех, то Миронов уже был наготове: что-то опять будет. Или усы приклеит себе какие-то, или нос картошкой — так что невозможно будет не смеяться, глядя на него…

— В какой-то момент в театре решили обновить актёрский состав, ведь что ни говори, а мама в этом спектакле уже 15 лет играет. Теперь у нас есть, как говорят в театре, взрослый состав и молодёжный. Поначалу я, конечно, тоже была удивлена, но потом поняла, что это даже интересно. Ведь пьеса позволяет, чтобы героиня могла быть любого возраста. Спектакль «Слишком женатый таксист» с достаточно жёстким рисунком, там не может быть импровизаций, поэтому я стараюсь выполнять мамин рисунок.

— Андрей всегда блистательно играл, я всегда была с удовольствием его партнёршей. Про свои приключения, конечно, он рассказывал, но во всяких фокусах, которые позволяли себе Андрей Миронов и Александр Ширвиндт, я не участвовала. Я только могла слушать и хохотать, как всё у них весело. Андрюша и Шура Ширвиндт – ярчайшее явление и как люди, и как актёры, и как личности, у которых столько талантов. Это люди редкие, которых мало вообще на свете – они исключительные по своей внутренней свободе, по дерзости. Причём это не хулиганство, а именно дерзкая жизнь талантливых, невероятно талантливых людей. Их компания была для нас с мужем Володей Ушаковым очень любимой. Мы не были равными с этими великими нашими людьми, но они к нам относились очень добро и доверчиво.