Прощай, конферансье!
григорий горин
Прощай, конферансье!
Пьеса-концерт в двух действиях
О спектакле
Действие происходит в последние мирные дни перед Великой Отечественной войной и захватывает ее начало. В пьесе нет великих подвигов, сражений, торжественных лозунгов, ее герои абсолютно штатские люди, к тому же творческих профессий: певица и ее муж аккомпаниатор, танцор, фокусник, автор скетчей, актер драмтеатра и их бессменный лидер — эстрадный конферансье. Однако именно этим невоенным персонажам было суждено в скором времени оказаться во вражеском плену и проявить лучшие человеческие качества.Главный герой пьесы — «потомственный конферансье» Николай Буркини — несет в себе характерные черты любимого драматургического образа Г. Горина — шута-философа и великого утешителя. Казалось бы, что за неказистая роль у конферансье? Развлекать зрителей, объявлять именитых артистов, связывать разношерстные сценические номера в единое концертное действо… Однако автор доверил этому «маленькому человеку» говорить о том, о чем не осмеливаются или не задумываются другие, говорить не назидательно, а с доброй улыбкой и сочувствием ко всем бедам и несправедливостям: «Время, правда, сейчас не очень… Тяжелое время! Но ведь кому-то надо быть веселым и в тяжелые времена, иначе время становится невыносимым…».Люди разных возрастов, национальностей, с разным отношением к жизни и своей профессии — в трагических обстоятельствах все они становятся едины в том, что артист всегда обязан дарить зрителям праздник. Это — их миссия, это — жизнь. А в жизни всегда есть место подвигу.

О самом спектакле рассказывает А. Вислова: «Постановка „Прощай, конферансье!“ — это сплав грусти и юмора, открытой лирики и легкой иронии. Миронов выбрал тему и способ ее реализации в соответствии со своими возможностями, с учетом своей индивидуальности и ее творческого потенциала.

Основываясь на собственном знании закулисной жизни артистов эстрады, он начинал спектакль с конкретных и точных примет, ее определяющих. Открытое пространство сцены. (Он его очень любил, мечтал играть на пустых подмостках). Лишь в глубине заметна какая-то старая, сдвинутая на маленький пятачок мебель. Медленно гаснет свет. На сцену прямо из зала поднимается уже немолодой человек в шляпе и плаще, с маленьким чемоданчиком в руках. Проходя мимо афиши, ненадолго останавливается. Затем немного устало, мимоходом приветствует рабочих сцены, погруженных во мрак еще спящего и едва различимого концертного закулисья. Человек снимает шляпу и плащ, остается во фраке. Мы догадываемся, что это и есть конферансье — главный герой спектакля. Вот он подходит к играющему пианисту. Они обмениваются двумя-тремя шутливыми репликами. Подхватив мелодию, он садится у портала сцены, вытаскивает из чемоданчика лаковые туфли, переобувается, надевает бабочку и, время от времени поглядывая в зал, ненавязчиво втягивает зрителя в живой непосредственный контакт. Но вот, кажется, все готово. Человек выходит на середину сцены, артистично и торжественно поднимает руку, приглашая к началу представления. Есть что-то наивно-детское в самом этом жесте. Звучит музыка. Скрытый дотоле за колосниками занавес идет по кругу, оставляя внутри главного героя. На самом деле занавес закрывают двое рабочих, которые только что приветствовали конферансье. Вначале Миронову хотелось, чтобы собранный наверху по кольцу занавес сам ниспадал с вступлением первых аккордов музыки Я. Френкеля, но наша „чудо-техника“ один раз на репетиции подвела. После чего Миронов отказался от первоначальной идеи и решил обнажить прием. От сочетания праздника и прозы театра рождалась необычная атмосфера этого спектакля, который станет признанием сцене и всему закулисному быту в любви.

„Волнение умейте направить на своих героев, на увлеченность их характерами“, — часто повторял на репетициях Миронов. Может быть, самая большая его победа в этом спектакле заключалась в том, что кое-кого из артистов он сумел по-настоящему увлечь и заразить добротой, открытостью, одержимостью людей, чьи характеры они воплощают на сцене…»
  • Постановочная труппа
    • Постановка — Андрей Миронов
    • Художник — Олег Шейнцис
    • Композитор — Ян Френкель
    • Хореография — Кирилл Ласкари
    • Текст песни «Недалеко от Москвы» Людмилы Давидович
    • Режиссер — Сергей Василевский
    • Репетитор по балету — Н. Нефедова
    • Помощники режиссера — Е. Забелина, Н. Жирекова, В. Лёвшина
  • Действующие лица и исполнители
    • Конферансье — М. Державин / А. Миронов
    • Аккомпаниатор — Л. Оганезов / И.Пьянков / В.Гаркалин
    • Лютиков, эстрадный автор — З. Высоковский / Р. Ткачук / В. Рухманов
    • Зинаида, его жена — Л. Шарапова
    • Сысоев, их сосед — Р. Ткачук / В. Рухманов / В. Носачев / Н. Пеньков
    • Вера — С. Рябова / О. Кузнецова
    • Мария Петровна, жена конферансье — Н. Защипина / Н. Корниенко
    • Коляша, внук конферансье — Д. Богданов / О. Кузнецова / И. Луковская
    • Певица — Л. Мосендз / В. Шарыкина / О. Суркова
    • Танцор — В. Безруков
    • Фокусник — А. Белов / А. Воеводин
    • Поливанов, артист драмтеатра — Р. Александров /Ю. Авшаров
    • Первый актёр — Н. Холошин / В. Завьялов
    • Второй актёр — И. Христенко / С. Чурбаков / Р. Хабиев
    • Девочки: О. Кузнецова, О. Суркова, В. Харыбина, И. Луковская, Е. Яковлева, Т. Мурина
    • Концертмейстер — Н. Саакянц / Л. Фруктина
    • Пианистка в кабаре — И. Москвина / Г. Перова
    • Артистка балета — Т. Лебедькова / Т. Бондаренко / О. Смецкая
    • Артист балета — А. Кудинов / Ю. Воробьев
    • Офицер — К. Протасов
    • Лейтенант — А. Зенин / А. Воеводин
    • Клоун Отто — А. Гузенко
    • Немецкий офицер — И. Христенко / Ю. Воробьев
    • Артистки немецкого кабаре — А. Быстрова, Н. Дворжецкая, О. Кузнецова, Т. Лебедькова, Л. Леликова, О. Суркова, Т. Титова, В. Харыбина, Л. Гаврилова, Т. Бондаренко, Е. Яковлева, И. Васина, М. Ильина, Н. Карпунина, М. Москаленко
    • Оркестр театра
  • Андрей Миронов: «Меньше всего, мне кажется, можно от пьесы требовать хроникальной достоверности в обрисовке жизни и быта фронтовых бригад. Хотя она и опирается на подлинные исторические факты… Самое дорогое в пьесе для меня — это люди, ее населяющие. Незнаменитые, по-своему забавные и непутевые, но удивительно необходимые во все времена, а в трудное время вдвойне. Их обаяние, их талант воспринимать жизнь как праздник и дарить этот праздник окружающим. С этой точки зрения конферансье Николай Буркини для меня чем-то похож на героя любимого фильма О. Иоселиани „Жил певчий дрозд“, только испытания выпали на долю незнаменитого конферансье пострашнее. Я знал таких людей. Мне посчастливилось быть рядом с ними с самого раннего детства. И дело вовсе не в том, что это были артисты, писатели, художники. Они были художниками жизни; театр, карнавал сопровождал каждый их шаг, каждый поступок. Оттого мы, молодые, так тянулись к ним… Сегодня я с грустью ловлю себя на мысли, что таких людей становится, к сожалению, меньше. Какое-то внутреннее равнодушие, а иногда и цинизм загоняют внутрь нашу доброту и подлинную веселость. Те люди не были равнодушными. Когда они встречались и спрашивали друг друга: „Как ваша жизнь?“, им действительно была интересна чужая жизнь, и в их глазах светилось искреннее желание эту чужую жизнь сделать хоть чуточку лучше. Они были по-детски наивны и веселы и как-то умудрялись обходиться без скабрезных, грубых моментов, без которых сегодняшняя шутка почему-то уже перестала быть шуткой… „Прощай, конферансье!“… Мне кажется, в самом названии таится светлая печаль. В силу законов жизни уходят безвозвратно поколения людей. Приходят другие. Принято считать, что они лучше нас. Наверное, так. Но они — другие. Поэтому ушедшим мы говорим „Прощай!“. А все хорошее, доброе, светлое, что они оставили нам, хочется сохранить и передать идущим на смену…»
СМИ о спектакле 

Фотогалерея

Видеогалерея

«Прощай, конферансье!» Спектакль Театра сатиры