«В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли» - это знаменитое высказывание принадлежит доктору Михаилу Львовичу Астрову из пьесы Антон Павловича Чехова "Дядя Ваня". Но прежде её произнёс другой доктор - Михаил Львович Хрущёв в чеховской комедии "Леший". Именно эти две пьесы и легли в основу спектакля Сергея Газарова «Дядя Жорж».
А какое лицо, мысли и душа у чеховских персонажей: Астрова, Войницкого, Серебрякова, Елены Андреевны, Сони?
Какими они предстают в спектакле Театра сатиры? Чего в них больше: прекрасного или фальшивого? В чем «футлярность» их существования? Ведь «человек хорош и прекрасен, пока его не разбили, не обманули, не растоптали...», - писал Чехов в своих дневниках. Мы решили создать не только внешние, но и психологические портреты чеховских героев, которые помогут увидеть большую драму «маленьких людей». Составляя портреты, мы опирались на описание персонажей самим Чеховым, а также на дневники, записные книжки и письма Антона Павловича.
Какими они предстают в спектакле Театра сатиры? Чего в них больше: прекрасного или фальшивого? В чем «футлярность» их существования? Ведь «человек хорош и прекрасен, пока его не разбили, не обманули, не растоптали...», - писал Чехов в своих дневниках. Мы решили создать не только внешние, но и психологические портреты чеховских героев, которые помогут увидеть большую драму «маленьких людей». Составляя портреты, мы опирались на описание персонажей самим Чеховым, а также на дневники, записные книжки и письма Антона Павловича.
За длинным обеденным столом - все герои спектакля. Они пьют чай, они пьют много вина, «а в это время рушатся их судьбы». В этом суть противоречия человеческого бытия по Чехову. И Сергей Газаров тонко, очень лично улавливает интонации Антона Павловича : «на сцене всё так же сложно и так же вместе с тем просто, как и в жизни». Опираясь на свой актерский опыт и темперамент, он досконально разбирает характер каждого персонажа и мотивацию его поступков.
Серебряков — вообще-то страшный человек. Он всех провоцирует на резкие реакции — хотя окружающие относятся к нему с большим пиететом. Он эгоцентрист. Его главная цель — продать усадьбу и купить маленькую дачу в Финляндии. Но что я вам буду рассказывать — лучше приходите на спектакль и сами все увидите.
Юрий Васильев, народный артист России
Юрий Васильев, народный артист России
Чета Серебряковых. Знакомьтесь! Отставной профессор, уже немолод и болен подагрой, однако, хорохорится, отказываясь принимать свой недуг. Серебряков (Юрий Васильев) в «Лешем» поглощен мыслями о своем здоровье, боясь утратить способность к движению и превратиться в статую Командора. Но уже в «Дяде Ване» персонаж более «живой», и диагноз не безнадёжен. Чехов связывал диагноз Серебрякова с окаменением его души, подчеркивая «футлярность» через физическую немощность.
Елена Андреевна (Александра Мареева) в «Лешем» более эмоциональна, желает сгладить непонимание между другими. В «Дяде Ване» же ее мало занимает происходящее. Она трансформируется, становится безучастной, и больше занята собственными мыслями и переживаниями. Отношение к мужу становится более прохладным, что Чехов отражает даже в движении и жестах героини. Режиссёр выделяет персонажей спектакля «Дядя Жорж» яркими мазками, обостряя намеченный Чеховым конфликт.
Очень многое случилось за сто с лишним лет, изменился мир вокруг, куда более быстрыми и резкими стали реакции на происходящее. Но это все внешние перемены, а по сути дела, люди ни на йоту не приблизились к пониманию главного в себе. Наоборот, еще более отдалились, блистательно научившись оправдывать любой блеф, эгоизм и сиюминутную выгоду.
Сергей Газаров, режиссёр спектакля
Сергей Газаров, режиссёр спектакля
В роли Войницкого (Дядя Жорж) – Федор Лавров, Соня – Ангелина Стречина
«Днем и ночью, точно домовой, душит меня мысль, что жизнь моя потеряна безвозвратно. Прошлого нет, оно глупо израсходовано на пустяки, а настоящее ужасно по своей нелепости»...
«Днем и ночью, точно домовой, душит меня мысль, что жизнь моя потеряна безвозвратно. Прошлого нет, оно глупо израсходовано на пустяки, а настоящее ужасно по своей нелепости»...
Репетиционный процесс в театре – это всегда таинство, в результате которого рождается смысл и форма нового сценического произведения... Надежда Филиппова, Сергей Серов, Сергей Газаров на репетиции.
Нина Корниенко и Юрий Васильев на репетиции
Реальность и иллюзии в пьесах А.П. Чехова «Леший» и «Дядя Ваня».
«Когда нет настоящей жизни, то живут миражами. Все-таки лучше, чем ничего»
Войницкий.
Жизнь героев пьесы Чехова, казалось бы, по-бытовому проста и донелзя правдоподобна. Но Антон Павлович – мастер философских метаморфоз.
Каждый обитатель старинной усадьбы Серебряковых существует в иллюзиях собственного мира. Астров размышляет о судьбе лесов, Елена Андреевна мается бездельем, Соня увлекает себя работой и бытом, а сам профессор кутается в мыслях о жалости к самому себе. Никому нет дела до радостей и печалей других. Попытка Войницкого привлечь к себе внимание рушит привычный уклад семьи, оборачиваясь в конечном итоге трагедией.
Внутренние переживания персонажей противопоставлены внешней пасторальной идиллии, описанной Чеховым. Этот тонкий баланс между отчаянием и надеждой – и есть одна из отличительных особенностей драматургии Антона Павловича. Современники автора сходятся во мнении, что именно этот прием сделал пьесу «Дядя Ваня» особенным произведением, позволив совместить в одном сюжете чувственные бури, происходящие внутри героев, и ощущение покоя и вечности.
В спектакле Сергея Газарова «Дядя Жорж» контраст создается также благодаря сценографии. Вокруг массивного деревянного стола развешены легкие белые занавески, вызывающие у зрителя беспечное ощущение знойного летнего дня.
«Каждый из героев считает себя правым. Верит в свои помыслы, не прислушиваясь к другим. Они выстраивают ширмы в своей душе, отгораживаются от внешнего мира. Поэтому мы придумали замечательные сценографические приемы», - режиссер Сергей Газаров.
«Когда нет настоящей жизни, то живут миражами. Все-таки лучше, чем ничего»
Войницкий.
Жизнь героев пьесы Чехова, казалось бы, по-бытовому проста и донелзя правдоподобна. Но Антон Павлович – мастер философских метаморфоз.
Каждый обитатель старинной усадьбы Серебряковых существует в иллюзиях собственного мира. Астров размышляет о судьбе лесов, Елена Андреевна мается бездельем, Соня увлекает себя работой и бытом, а сам профессор кутается в мыслях о жалости к самому себе. Никому нет дела до радостей и печалей других. Попытка Войницкого привлечь к себе внимание рушит привычный уклад семьи, оборачиваясь в конечном итоге трагедией.
Внутренние переживания персонажей противопоставлены внешней пасторальной идиллии, описанной Чеховым. Этот тонкий баланс между отчаянием и надеждой – и есть одна из отличительных особенностей драматургии Антона Павловича. Современники автора сходятся во мнении, что именно этот прием сделал пьесу «Дядя Ваня» особенным произведением, позволив совместить в одном сюжете чувственные бури, происходящие внутри героев, и ощущение покоя и вечности.
В спектакле Сергея Газарова «Дядя Жорж» контраст создается также благодаря сценографии. Вокруг массивного деревянного стола развешены легкие белые занавески, вызывающие у зрителя беспечное ощущение знойного летнего дня.
«Каждый из героев считает себя правым. Верит в свои помыслы, не прислушиваясь к другим. Они выстраивают ширмы в своей душе, отгораживаются от внешнего мира. Поэтому мы придумали замечательные сценографические приемы», - режиссер Сергей Газаров.
Спецпроекты Театра сатиры
Два противоречивых мира: «мир мужчин» и «мир женщин» переплетены Островским в захватывающий сюжет, блистательно разыгранный автором, как интересная шахматная партия, за которой хочется следить не отрываясь.
Отключите сознание, просто погрузитесь в происходящее. Вы даже можете заранее не знакомиться с сюжетом. Не бойтесь экспериментировать! Язык тела прежде всего учит избавляться от стереотипов и штампов. Чувствами вы поймете гораздо больше, чем разумом, потому что такой театр требует от каждого зрителя своеобразного «обнуления» — открытого состояния ума.
Театр, как говорится, начинается с вешалки. Обычный маршрут зрителя: фойе, обязательно буфет, затем зал и, конечно же, сцена. Пространство довольно ограничено…Но театр – это...
Его называют «вождем обличительной литературы», «писателем-колоссом» и гениальным сатириком, чьи сюжеты будут жить вне времени. Речь идет, конечно же, о Салтыкове-Щедрине, авторе романа «Современная идиллия», послужившем основой спектакля «Балалайкин и Ко».
