«СПОРТИВНЫЕ СЦЕНЫ 1991 ГОДА («ДО ЧЕГО ДОВЕЛИ СТРАНУ, СВОЛОЧИ»)
«СПОРТИВНЫЕ СЦЕНЫ 2001 ГОДА» («А ГОЛЫЕ БУДУТ?»)
«Если вы можете в процессе бега спокойно разговаривать с партнером, значит бег протекает в нормальном аэробном режиме дыхания.
Именно такой бег вам нужен».
(Советы начинающему бегуну трусцой)
Постановка и режиссура Андрея Житинкина
Сценография и костюмы Андрея Шарова
Композитор Александр Чевский
Художник Константин Розанов
Художник по свету Александр Борисов
Помощник режиссера Наталья Корнева
Действующие лица и исполнители:
БЕГАЮТ:
Михалева - Людмила Гурченко
Михалев - Александр Ширвиндт
Катя - Алена Яковлева
Сережа - Андрей Барило / Михаил Дорожкин
Цукерман - Михаил Державин / Алексей Колган
Бегуны в «Адидасе»:
Впоследствии президент и вице-президент фирмы, впоследствии Первый и Второй вице-премьеры: Виталий Безруков, Юрий Воробьев, Борис Тенин, Михаил Владимиров

Гурченко во время репетиций было очень трудно. Гигантское количество текста... Как не смешно, это была первая ее большая роль в театре. Она там вымарала жуткое количество слов, пользуясь тем, что я туда не ходил. И по мере игры она стала восстанавливать. Она восстановила практически весь текст. То есть восстановил зритель.
Бегуны. Собеседник. 11.1995
Валентина Львова. Кровосмешение в двух актах. Комсомольская правда. 4 апреля 1995 г.

Андрей Житинкин. Успех – это искусство сочинить скандал. Деловой мир. 8 апреля 1995
Лариса Юсипова. Мародерам придется несладко. Коммерсантъ-DAILY, 1 марта 1995 г.

— Ну, Шура, потрясающе Радзинский угадал, ну просто ах!
— Ну — гений, что ты хочешь…
Не просто мне было прийти в Театр сатиры, куда меня не приняли когда-то в конце шестидесятых. Но я так обожала Шуру. И я пошла к нему в спектакль безоговорочно. К сожалению, не научилась так: «Подумаю, дам ответ через неделю, ах, да-да-да, любопытно, но…» Я сразу говорю: да или нет. Даже неинтересно. Но тогда бы это была не я. Сразу взялась за работу. Репетировал режиссер Андрей Житинкин. На эту работу почему-то никто из режиссеров не отваживался. А Житинкин сказал, — да, это интересно. И выиграл. Роль у меня, как, впрочем, и всегда, непростая. Простые мне не предлагают. Пьющая, эксцентричная особа с богатыми именитыми «предками», то есть из «золотой» молодежи шестидесятых. Вышла замуж за человека не своего круга назло родителям и из-за его безумной любви. А любила всю жизнь другого.
Эти невозможные выяснения и выносы на поверхность семейных тайн идут в такой тишине зала… Мне кажется, что каждый человек в зале пропускает все через себя. Но Радзинский потому и грандиозен, что вдруг, неожиданным поворотом, репликой, заставляет зал выйти из тишины и взорваться смехом и аплодисментами. Пьеса, в которой нет ничего о любви героев сегодня. Есть только вчерашние ее сполохи, воспоминания. Мы же играем как спектакль о странной всесильной «любви всегда». И в этом заслуга режиссера. Он находил любовь там, где ею, казалось бы, даже не пахнет.
Ну а так, если по-человечески, то не думаю, что мое появление в этом театре было кому-то по душе. Есть такие детали, о которых и не расскажешь. Просто это театр. И этим все сказано. Пришла. Отыграла. И до свидания. До следующего раза. Если он будет. В театре всякое бывает. Несмотря на то что «Поле битвы…» всегда имеет успех и всегда собирает полный зал, мы его не часто играем. По некоторым моментам в течение этих пяти сезонов, конечно, мне нужно было бы собрать манатки и хлопнуть дверью. Но я этого делать не буду.
Людмила Гурченко, "Люся, стоп"!"
"Поле битвы после победы принадлежит мародерам"
Первое действие разворачивается в традиционном психологическом стиле: немолодой дядя устало-привычно увлекается молодой симпатичной девушкой, муж девушки бьется в истериках, жена дяди, несмотря на свой цинизм, страдает (так ей и надо – сама в свое время еще как изменяла!) и начинает испытывать к юному рогоносцу материнские чувства.
…. Здесь царствует Александр Ширвиндт. Собранный и подтянутый, его герой силен внутренней убежденностью мировоззрения «хозяина жизни». Очень динамичен и выразителен дуэт Елена Яковлева- Михаил Дорожкин. И, конечно, нельзя не сказать, что присутствие на сцене Людмилы Гурченко – это событие. (…) Характер ее героини неоднозначен, она интересна и эффектно-раскована.
Последующее развитие сюжета во втором действии совершенно неожиданно переходит в полуфантастический фарс с отделившейся Московией и независимыми близлежащими районами. На сцене появляется (какой там джип!) ракета, которая теперь служит средством передвижения для господина МихалЁва, ставшего графом МихАлевым. В общем, победа демократии состоялась и мародеры делят добычу. Концовка вполне реальная, хотя и не очень оптимистичная.
А. Изергина. Победное шествие мародеров. Столичная афиша 1-7 апреля 1995 г.
Юрий Фридштейн. Судьбой дарованные встречи.
… Впрочем, героев-то в пьесе по сути нет. Есть персонажи, бойцы сурового жизненного фронта, любой ценой стремящиеся, чтобы их фронт обошелся без выстрелов. А так, увы, не бывает. И компромисс между ложью и истиной, между моим и нашим , атакой и отступлением заключается за счет попрания совестливости.
А. Минкин. Кому достанется поле житейской битвы? Московская правда. 20 января 1998.
В небольшой роли американского проповедника Михаил Державин трогателен и серьезен. Его никто не слышит, он никому не нужен в этой стране, и спектакль благодаря ему набирает еще одну драматическую высоту. «Проповедь» Державина заставляет замереть бурно хохотавший до этого зрительный зал и задуматься о самом себе.
Е. Курбанова. Поле мародеров. Московская правда, 10 марта 1995